Театральная афиша Санкт-Петербурга и летом щедра на события. 24 июля на Новой сцене Александринского театра состоялась премьера танцевально-пластического перформанса «Поэма конца» по одноименному произведению Марины Цветаевой. Это первый опыт работы «Театра Земли» с литературным источником. Обращаясь к еще одному шедевру поэтессы, смело разделяя «Поэму горы» на две части, режиссер и хореограф Виталий Ким создал незримое обрамление для основного действия. Зрителю предоставляется возможность сначала заглянуть в будущее, затем в прошлое и, наконец, сполна насладиться предельностью чувств и безграничной красотой человеческого тела.
Минимализм сценического оформления отличает отсутствие привычных световых приборов. Вместо софитов Виталий Ким и художник по свету Стас Свистунович использовали современные плафоны в виде длинных узких трубок. Располагая их вертикально и горизонтально, они легким пунктиром наметили куб, ограничивающий рабочее пространство.
Босые танцовщицы в черных платьях с причудливо перекрещенными бретельками на спине (художник по костюмам Елена Юферова), слегка растрепанными волосами изначально представились зрителю безликими существами. Беспорядочно двигаясь, они то появлялись в поле зрения публики, то выбегали из него. Неожиданно возникающие хореографические комбинации и разрушающиеся пластические формы – это не хаос, а осознанный режиссерский ход постановщика, который не покушается на гениальность стихотворных строк, а позволяет им организовать пространство.
Голос… проникновенный, томный и обволакивающий, он завораживает и увлекает, пробирается к самому сердцу, щекочет нерв и позволяет каждому окунуться в бурлящую страсть. По-настоящему мастерски, владея огромной палитрой интонаций, прочла Евгения Ким вечные строки М. Цветаевой, пережила, прочувствовала, интерпретировала.
Не избежал режиссер символизма. Надетая артистами поверх легкого платья плотная грубая юбка стала не только частью костюма, определяющего женское начало, но и оказалась предметом, сыгравшим самые разные роли — от половой тряпки, до хлыста, который отчаянно стегал планшет сцены.
Хореографическая лексика, насыщенная батманами, эффектными переворотами и пор де бра, не исключала импровизации танцовщиц, что допустимо в рамках современного искусства перформанса. Так на фоне общих выстроенных танцевальных фраз рождались сольные монологи исполнительниц, отличающиеся определенной эмоциональной краской: Евгения Кринкина дрожала от напряжения, Анна Николаева растворялся в неге, а Ксения Кудрина почти недвижимо распевала звуки, шедшие из самой глубины души. В подобной импровизации есть своя прелесть – каждое последующее представление не будет похоже на предыдущее и каждый раз тема будет звучать актуально.
Удачно и неожиданно Виталий Ким решил финал. Едва касаясь пола, на высоких полупальцах, словно зависнув в воздухе, танцовщицы отжимали над головой будто мокрые от слез юбки, теперь символизирующие боль утраты, горечь разлуки, страдание. С последними словами М. Цветаевой погас свет. Глухим шлепком скомканная ткань падала. В кромешной тьме, голыми пятками бежав на авансцену, артисты имитировали раскатистое падение камей.
И гора над зрителем…и он под ней… эмоционально наполненный, духовно обогащенный и раздосадованный лишь тем, что не удалось увидеть чтеца, чей голос стал настоящим магнитическим стержнем всего представления.
ТЕКСТ Наталья Злобина (Почетный член UNESCO по вопросам сохранения танцевальной культуры)
ФОТОГРАФ Татьяна Юдина
