Зимний московский вечер, немного ветреный и сырой. Поскорее хочется внутрь, и проходя мимо кассы мы случайно слышим разговор посетителя, видимо, без определённой цели заглянувшего в театр: А что сегодня показывают? Но те, кто знал, что этим вечером произойдёт на сцене Музыкального театра им. К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко, стремились туда в предвкушении. Много знакомых лиц из мира танца и театра можно было встретить в фойе в эти два дня.
5 и 6 декабря в Москве фестиваль Context. Diana Vishneva представил широкой публике спектакль Grand Finale в постановке британского хореографа Хофеша Шехтера.
Израильтянин, воспитанник школы «Бат-Шева» Охада Нахарина, проживший в Израиле 21 год Хофеш Шехтер отправился в Лондон. По его словам, он будто сбежал от местных реалий, чтобы спокойно осмотреться и подумать, чего же он хочет от жизни. И сам же не без иронии замечает: спокойно осмотреться в Лондоне, городе, где сталкивается множество культур!?
Как результат – уже 17 лет Хофеш Шехтер работает в Англии, в 2008 году он основал свою танцевальную компанию, которая финансируется британским министерством культуры и объединяет танцовщиков из разных стран мира. Сегодня Шехтер приезжает в Израиль уже как известный европейский хореограф, аккумулирующий разные современные направления.
В свои 42 года (2017 г.) Шехтер задумал поставить спектакль под названием Grand Finale, который в 2018 году был номинирован на Премию Лоренса Оливье как «Лучшая современная хореография».
Grand Finale – концертное, танцевальное и театральное шоу, где, как рассказывает сам хореограф, очень многое посвящено теме «финалов», завершению чего-либо. «Это конец жизни, конец культуры, конец света, то есть довольно апокалипсические вещи», о которых он захотел рассказать с юмором и даже с насмешкой, чтобы почувствовать за этим что-то обнадеживающее.
ХОРЕОГРАФИЯ:
Действие действительно воспринимается грандиозно. В первую очередь, это фантастический хореографический язык. Чувствуется, как здесь сливаются два мощных танцевальных течения — Израиль (как символ пробужденной внутренней свободы, индивидуальности) и Лондон (с желанием экспериментировать, пробовать новое, заглядывать туда, где ты ещё не бывал).
Из интервью Хофеша Шехтера:
«Мы фокусируемся на сущности движения, его развитии, на его сложности, метаморфозах, фигурации, запутывании… Я занимаюсь хореографией 15 лет. И, конечно, я чувствую, что моя работа становится гораздо более точной, более сложной, увеличивается диапазон тех вещей, что входят в мое понимание хореографии». /cursorinfo.co.il/
В Grand Finale мы видим много работы танцовщиков в дуэтах, которые с разных сторон обыгрывают идею Хофеша Шехтера о «мертвых телах»: «Мне действительно нравится то, как мы ощущаем тело полностью безжизненным. Есть в этом то, что я нахожу невероятно красивыми, например, как тело поворачивается. Есть вещи, которые кажутся совершенно недостойными, но они мне тоже очень нравятся. Появляется некое чувство уважения к телу» /Шехтер/.
Сначала такая постановка вопроса немного обескураживает и хочется выступить в диалог с хореографом о «живых мертвецах»:
«Как тяжко мертвецу среди людей
Живым и страстным притворяться!
Но надо, надо в общество втираться,
Скрывая для карьеры лязг костей…» /А. Блок/
Но Шехтер рассказывает совсем не об этом: когда из безликой массы кто-то выпадает и его за ноги или за руки волочат через всю сцену, а танец жизни всё также продолжается — этот символ нам тоже хорошо знаком. Человеческая жизнь — лишь маленькая роль в этой безумной пляске с яростным призывом «Давай! Давай!». И что ты там в ней успел сделать, какую радость или горе пережить — не важно. Страх смерти даже как-то уходит. Но вот немного грустно, когда одно тело (живое) пытается оживить неживое, в конце концов они все становятся живыми и как дети резвятся, а потом превращаются в груду мертвых тел, над которым кто-то отдаёт военную честь. Шехтер прав, «мертвое тело» прекрасно работает на сцене и способно создавать множество образов.
Отдельно хочется все-таки сказать про энергию «живой массы» с корнями первобытной, племенной пластики человека. Когда ты буквально видишь и осознаёшь её неисчерпаемость: от непрерывного движения (пружины и вращений) она только усиливается. Это магия.
МУЗЫКА:
Музыку к спектаклю Хофеш Шехтер написал сам. Музыканты всё время находятся на сцене вместе с танцовщиками.
«Я очень хотел вернуться к живой музыке, ведь она вносит в спектакль настойчивость. Я решил вывести на сцену музыкантов, ведь музыка не дает человеческому пламени погаснуть» /Шехтер/.
Здесь мы тоже замечаем много символичного: в спектакле присутствуют две музыкальные темы – мелодическая (в исполнении классического струнного квартета), которая звучит то лирично, то вальсово, то молитвенно, а порой похожа на реквием и ритмическая тема (с барабанами и современными битами), что создают либо глубоко древний (племенной) ритм или очень современный. Они разделены и звучат по разные части сцены. Не пересекаясь, а как будто перехватывая ведущий голос друг у друга или накладываясь одну на другую.
СЦЕНОГРАФИЯ:
Хофеш Шехтер рассказал, что увидел сценографию Grand Finale во сне. Он пересказал свой сон художнику Тому Скотту и таким образом возникла идея больших и при этом минималистичных конструкций, напоминающих то ли силуэты высотных зданий, то ли огромных могильных плит, которые танцовщики плавно передвигают по сцене.
На сцене всегда присутствуют легкая дымка или туман, через который пробиваются холодный синий или желтый (лунный) свет. Зритель как будто всё время находится в пустом, энергетически выгоревшем пространстве, где что-то происходит, бесследно исчезает и это бесконечный процесс.
НО С КАКОЙ МЫСЛЬЮ ВЫ НАЧНЁТЕ СВОЙ СЛЕДУЮЩИЙ ЗАХОД — ВОТ В ЧЁМ ВОПРОС?
«Все рушится, но это почти как праздник. Хаотичное состояние, апокалипсис, и все же в этом есть что-то забавное. Если смотреть на происходящее оптимистично, то это всего лишь часть жизненного цикла и эволюции», — размышляет Шехтер.
Выходит, с оптимистической? Потому что всё, что происходит на сцене (трагические или лирические моменты) становится для всех артистов и зрителей моментом физического и эмоционального удовольствия. Пожалуй, к такому выводу пришли мы, побывав на этом замечательном спектакле!
Безусловно, хочется, чтобы такие работы больше могли видеть молодые танцовщики и хореографы. Это колоссальный обмен творческой энергией и возможность развивать профессиональный диалог.
Светлана Польская
Фото Context. Diana Vishneva, автор — Наталья Воронова
