Инь и ян Лина Хвай-Мина: «Белая вода» и «Пепел»

21 мая в Москве в рамках Чеховского фестиваля прошли премьеры двух постановок тайваньского хореографа Лина Хвай-Мина – «Белая вода» и «Пепел». Контрастные по содержанию и исполнению, обе постановки впервые были представлены в Европе в прошлом году на Movimentos arts festival в Германии. За год до фестиваля Лин встречался с его организаторами в Дрездене обсудить программу. Тогда-то он и вспомнил про «Струнный квартет № 8 До минор» Дмитрия Шостаковича (композиция была написана в 1960 году в Дрездене). Так родился «Пепел», второе название которого «Реквием». По словам Лина, постановка – своего рода катарсис от ужасов прошедшего и нынешнего веков: войны, геноциды, репрессии, экологические катастрофы. Как потом уже узнал хореограф, свое произведение Шостакович задумывал как реквием.

На сцене Моссовета сначала показали 55 минутную «Белую воду» на музыку Сати, Русселя, Сайгуна, Оаны и Ибера. Как и многие постановки Лина Хвай-Мина, эта про природу, а значит и про жизнь вообще. Белая вода – это бурление (потока, водопада), водяная пена. Танцовщики, соответственно, в белых или светло-серых свободных одеждах как принято у Лина синхронизируются на собственном дыхании, а не на музыке – как будто музыка рождается из их движения, а не наоборот. Обилие прыжков, завернутые вовнутрь стопы и бег на полусогнутых – вся эта классика «Клауд гейта» здесь тоже присутствует. Став водой реки или водопада, которая бурлит на видеопроекции на заднике сцены, танцовщики то стремительно перемешиваются, то замедляют движение настолько, что кажется, время потекло иначе. Композиционные перестроения и технически насыщенные соло погружают в дзен-буддийское состояние ума – созерцательное.

Полная противоположность – 22 минутная постановка «Пепел». Невозможно узнать в выползающих на сцену перекореженных зомби тех утонченных существ в белоснежных одеяниях с прямыми спинами и светлым взором. Волосы взъерошены, лица словно измазаны сажей, вместо одежды – черные лохмотья, тело будто поломано во всех суставах. Они передвигают свои конечности, кто поодиночке, кто поддерживая другого, падают как сухие ветки, тела их сводит эпилептическая судорога. Как догорающий пепел ворочается по земле от ветра, также и танцовщики, будто медленно догорая, перкатываются по сцене. То конвульсивно трясутся, неестественно заламывая руки, то костенеют в страшных корявых позах. Перед тем, как свет погас, они застыли с открытыми ртами – немой крик, который эхом еще отзывался в темноте. Когда свет снова зажегся и зал бурно зааплодировал, танцовщики стояли стеной, взявшись за руки, с суровыми лицами, не шевелясь. Свет потухал и зажигался вновь – они стояли, зал аплодировал сильнее и кричал «Браво!», занавес закрывался и открывался – ни один мускул не пошевелился на их лице. Это усиливало ощущение серьезности темы и чувств, которые оно вызывает – это все не шуточки, не театр. Они так и не поклонились.

Обе постановки –белое и черное в знаке инь-ян. «Белая вода» – о жизни, движении, свете, «Пепел» – о смерти, страданиях и жестокости мира. Лин Хвай-Мин будто говорит – посмотрите на жизнь, она быстротечна и прекрасна, нельзя ее отнимать, сжигать, превращая в пепелище.