30 октября на Новой сцене театра им. Вахтангова показали спектакль «Вариации статики» режиссера Лары Гарри и хореографа Евгения Венина в исполнении танцовщиков Театрplastichesky.
Ни программки, ни описания спектакля нигде нет, только загадочное название. Создатели намеренно не дают никаких опорных смысловых точек зрителю, предоставляя ему самому искать образы и идеи в постановке. Четыре танцовщика, музыка исландца Олафура Арналдса и приглушенный свет сквозь дымку. Сначала все происходит на полу — замедленные движения, перекаты, все как будто под водой. Танцовщики образуют причудливые орнаменты, замирают и снова «проплывают» дальше.
Вторая часть уже не в партере — опять замораживание поз и продолжение плавной размеренности, но некоторых исполнителей пронзает судорога — от холода? напряжения? Какой-то сбой в общей системе, который быстро проходит, и действие принимает привычный ритм. От музыки веет свежестью льдов, от хореографии — отчужденностью. Третья часть самая динамичная — здесь соло есть у каждого танцовщика, в котором он раскрывается, показывая всю техничность своего тела, немыслимыми прыжками и пируэтами будто борясь со скованностью статики первых частей. Конец — уютная сцена — все четверо устраиваются вместе на полу спиной к залу и пускают мыльные пузыри под звуки ночных сверчков. Жизнь вырвалась изо льда, в душе потеплело.
Мы немного побеседовали с хореографом Евгением Вениным о труппе и постановке.
Расскажите о своем танцевальном образовании и опыте. Кто больше повлиял на ваш стиль и технику?
Образование у меня режиссерское. Повлияла на меня Лара Гарри, остальное только дополнение к тому, что открыла для меня она. Очень люблю Пину Бауш, Леон и Лайтфута, Папаиоанну, но все это увидел гораздо позднее, чем начал танцевать в пластических спектаклях и никакого влияния они не произвели, разве что внутреннее.
Более того, к современному танцу впрямую мы себя не относим, это пластический театр. Скорее, на меня повлиял «Ежик в тумане», «Фанни и Александр», Билли Холидей и первая часть первого тома Пруста)) Влияет все, явно или не явно. Взмах крыла бабочки, огромный котлован, взгляд со скалы на стремительную Ангару, Майя Михайловна…как это выражено? Не знаю, но раз внутри это есть, значит влияет )
Кем вы работаете помимо хореографа?
Веду персональные тренинги в России и мастер-классы в Чехии.
Театр и труппу мы не собирались создавать. Приехали после работы в Праге и решили создать проект «Почему цветы красивые?», музыку к нему услышал на Карловом мосту, купил диск, а потом пришла идея. Списались с композитором, Чешский центр помог привезти его. Содействовал (но не организовывали) гастроли по Чехии и Моравии, которые прошли очень успешно. Объявили кастинг. В общей сложности, в несколько этапов, пришли около 20 человек. Отбирали по внутреннему состоянию и сонастроенности. Потом пошел второй спектакль, они остались. Почему? Не знаю, не спрашивал.
Не могу объяснить как ставится хореография, она возникает и все. Танцовщики обязательно участвуют, если они способны на это. Кто еще не вырос – просто старается «влезть» в шкуру персонажа или найти состояние.
Лару Гарри я знаю уже больше тридцати лет, с нее все и началось, она же все и продолжает. Раньше работал как ассистент с ней, потом как хореограф в Праге, потом здесь. У нас нет разделения, мы ставим спокойно вместе, я могу начать какую-то часть ставить, она ее продолжит. Гарри – это Космос, но без игры в это, образ загадочности не создает.
Скажем так: ее последнее слово в режиссуре, мое — в хореографии. А работать и обсуждать мы можем все вместе, она научила меня ставить.
Олафура Арналдса мы не искали, он слишком известен, просто однажды услышал его трек и «примерил» на пластический рисунок очередной задумки. Лично с ним мы не знакомы и никак не общались, но привет через Посольство Исландии получили от него.
Я не могу рассказывать, как создаются спектакли, откровенно говоря, я не знаю, как-то приходят и все. Стоят себе в очереди несколько, предлагают себя, а мы решаем каким заняться сейчас. И хореография просто «проявляется». При «Вариациях» для меня был холод, лед, отчужденность, рыба на льду, с этого образа и начинается спектакль.
Сложность всегда одна – донести то, что ты хочешь, язык разный, способ восприятия разный.
С нехваткой финансирования мы не справляемся, у нас его нет. Поэтому, идем, пока идем. Занятость танцовщиков просто «принимаем», хотя качество, безусловно, от этого сильно может страдать, потому как сложно добиться погружения в состояние и ощущение происходящего. Вообще, спектакль для меня – это создание отдельного мира, не хореографии и режиссуры, поэтому процесс бесконечен.
Какая будет следующая постановка?
А вот это уже зависит от того смогу я обеспечить финансирование или нет. Идей и задумок много. Хотя надо спросить Лару Гарри, что скажет, то и будем делать, капитан есть капитан.
Беседовала: Нина Кудякова
Фото: Наталия Думко
