Фуфуа Д’имобилитэ (Foofwa d’Imobilitе) — швейцарский хореограф и танцовщик. Он три года танцевал в Штутгардском балете, потом 7 лет у Мерса Каннингема, а с 2000 вернулся в Швейцарию и основал там свою компанию Neopost Foofwa Company. Его работы Condanced Histories и Dancewalk будет показаны в Санкт-Петербурге на Open Look и в Москве в ЦИМе.
Вы закончили танцевальную школу в Женеве Ecole de Danse de Geneva, выступали в Geneva Ballet Junior и в Штутгардском балете. Потом вы на 7 лет уехали в Америку, чтобы танцевать в компании Мерса Каннингема. Почему вы бросили классику?
Я не особо сильно интересовался балетом и тем, что он значит на сцене. Мне нравилось танцевать, я мог это делать и, мне казалось, это хороший опыт. Но в 21 год я понял, что хочу танцевать что-то более современное, связанное с тем, что происходит сегодня в мире, поэтому я поехал в Нью-Йорк.
Почему вы выбрали именно Каннингема?
Когда я увидел постановки Каннингема впервые – они мне не понравились. Но позже я стал интересоваться идеями его постановок, отношением между движением, временем и пространством. И поэтому я решил поехать в Нью-Йорк, чтобы это все подробнее изучить. К тому же мне посчастливилось попасть в его танцевальную компанию
Расскажите о работе с Мерсом.
Работая с ним, я развивался как танцовщик – нарабатывал технику, и также менял взгляд на танец. Иногда было сложно, но это был хороший опыт. Мерс очень скрытная личность, он немного общался с танцовщиками, но у нас с ним было взаимопонимание и это было очень позитивное и креативное общение. Он искал новые идеи даже в возрасте 80 лет, до своих последних дней он был очень любознательным и открытым ко всему – и меня это вдохновляло.
Каково было исполнять его хореографию?
После балета для меня было много новых движений, шагов, комбинаций каждый день. В балете ты каждый день повторяешь одни и те же движения, но у Каннингема такого не было – каждый день комбинации были разными, каждый день нужно было преодолевать себя. Для меня это было здорово. Я участвовал в 13 новых постановках с 21 до 28 лет и в нескольких старых восстановленных. Две самых значимых постановки для меня были Enter в Парижской опере в 1992 и Ocean в 1994 в Брюсселе – мы танцевали в кругу зрителей, это была эпичная хореография.
Почему вы вернулись в Швейцарию ?
Потому что в Нью-Йорке не так много денег. К тому же я устал, поскольку Джорд Буш был президентом тогда, и я не хотел там жить. Тем более я хотел вернуться домой к родным. С 2000 в Швейцарии современный танец активно развивался, и мне хотелось при этом присутствовать.
Вашей танцевальной компании Neopost Foofwa Company уже 17 лет – расскажите о ней.
Я сначала делал соло, дуэты и несколько постановок, иногда с участием 15 человек. Но у нас не было стабильной труппы, просто люди приходили на проекты. С 2003 я работал в коллаборации с музыкантами и композиторами, а с 2007 я стал работать со сценографом и художником по свету Джонатаном О` Хеаром. Мы работаем вместе совершенно особым способом, и я очень рад сотрудничать с таким талантливым человеком.
Вы создаете все свои работы вместе?
Да, кроме Dancewalk. Правда он уже думает, как можно было бы это сделать ночью, разрабатывает свето-дизайн.
Очень интересной мне показалась работа, где одному из зрителей надевают на голову аппарат и в зависимости от задействованных участков мозга или эмоций меняется свет на сцене. Или работа в клетке, где тает пластик и зрители находятся кто внутри, а кто снаружи. Это все ваши идеи или вы создаете все вместе со сценографом Джонатаном О’Хеаром ?
Да, все что касается света – идеи Джонатана. У нас всегда много идей, мы многое обсуждаем, но мы работаем независимо друг от друга – иногда я точно не знаю, что он делает, а он не знает, что делаю я. Но чаще всего мы встречаемся уже в театре, немного говорим и смотрим, как это все вместе работает. И в большинстве случаев все работает очень хорошо.
Это как Каннингем и Кейдж работали вместе?
Это похоже, и конечно они вдохновили нас. Для них музыка и танец – это не рабы друг друга. И у нас с Джонатаном похожий взгляд на свет и танец как на сосуществующие вещи. Но наше отличие от них в том, что мы встречаемся за две недели до премьеры в театре посмотреть как две вселенные соединятся, мы иногда что-то меняем, так что у нас немного больше диалога.
Расскажите как появился проект Dancewalk.
Я заметил, что танец в основном исполняют в определенном месте – на больших сцена, а мне нравилась идея пересечения танцем времени и пространства и интересно подумать о танце протяженностью десятками километров и часов.
Я видела часть перфоманса в Риме на видео – он мне показался очень ироничным.
Этот перфоманс был менее географическим, менее о прохождении через пространство и время, это был способ пройти через парк и был поиском метафор и картинок через тело, движение и танец.
Как вы выбираете маршрут для перфоманса?
Маршрут обычно зависит от коллаборации с местными людьми. В Риме мне сказали «Почему бы тебе не сделать Dancewalk в парке», и я согласился. Я побывал за день до перфоманса в парке, чтобы проверить, что я могу сделать. Например, в Костроме ( на «Станции», Диалог Данс) у нас был гид, но у меня также была карта, я немного походил там, и вместе с группой СОТА мы обсудили маршрут. Каждый раз мой маршрут создается при помощи местных жителей – они помогают мне, рассказывают об интересных местах.
Почему в Питере будет 3 часа, а в Москве – 6?
В Москве тоже будет приблизительно 3-4 часа. Иногда я делаю очень долгие Dancewalk – самый долгий был 100 км в Швейцарии за три дня, с перерывами на сон, в общей сложности сам перфоманс длился 20 или более часов. Мы прошли через 4 города, иногда проходили по полям мимо коров и лошадей. Со мной еще шел музыкант и играл на тромбоне.
Но поскольку в России я еще показываю ConDANCEd Histories, то Dancewalk будет около 10 км.
Как люди реагировали на это?
Некоторым было все равно, кто-то заинтересовывался, кто-то шел за нами, некоторые повторяли за мной. В Швейцарии на второй день нас снимал телеканал, и на третий день многие уже подходили и говорил «Это правда! Вы протанцевали сотню километров!» Многие следили через фейсбук и интересовались, где мы и что с нами. Это совершенно другое взаимоотношение со зрителями. Я танцевал и шел – это было гибридом танца и ходьбы, новая форма в танце.
Как это было в Южной Африке?
Было замечательно. Я хотел сделать перфоманс более символичным и политическим. В центре Кейптауна живут богатые белые, а на окраинах – нищие местные жители. И мы решили начать из центра города и закончить в самой старой окраине – это 23 км. Там были очень открытые люди и не было расизма, это был опыт свободного танца.
Я смотрела трейлер вашей другой работы ConDANCEd Histories – это же по сути иронический взгляд на историю contemporary dance. О чем эта работа?
Ты можешь показывать исторические коды как школе. Но в рамках театра и импровизации это можно рассказать с юмором. Мой посыл – прошлое делает настоящее. Мне не хочется говорить о прошлом с ностальгией, прошлое живое и определяет настоящее. В этой работе мне интереснее человеческий опыт, чем формы танца.
Мы делали это вместе с молодыми танцовщиками из швейцарских школ. У нас идет последний год нашего образовательного трехгодичного проекта. Мы работаем с историей танца, танцовщики берут какие-то формы и движения из прошлого и трансформируют их для настоящего.
А потом?
Этот проект закончится, и я буду делать другой. Нас поддерживал город и регион эти три года. Следующий проект будет посвящен взаимодействию и коммуникации между людьми.
Это только для швейцарцев?
Это будет не только для студентов, могут присоединиться все кто захочет.
Беседовала: Нина Кудякова
Фото: предоставлены Open Look
81 ответ