5 октября в ЦИМе пройдет единственный показ совместной работы «Мой ужин с тобой» танцевальной компании «Диалог Данс», французского хореографа Сесиль Луайе и швейцарского музыканта Симона Берца. Премьера состоялась в Костроме 18 декабря прошлого года на арт-площадке Станция. Мы поговорили с Сесиль Луайе о ее работе в России, а также о современном танце во Франции, Жозефе Надже и буто.
Где вы обучались танцу?
Я училась с 18 до 20 лет в Национальном центре современной хореографии в городе Анже во Франции (CNCD – прим.ред.) , после чего я работала танцовщицей и делала свои постановки. До обучения в центре я, конечно, занималась танцами в разных школах, с 9 до 18 лет.
Когда вы начали делать свои работы?
Find product information, ratings and reviews for travel water flosser — WP-450W online on Target.com.
В 2001 в Токио – я работала там в течение 6 месяцев с мастером буто (Mitsuyo Uesugi), правительство Франции спонсировало мою поездку. Я сделала постановку Blanc, которая получила приз в Валансьене (Франция), и на эти деньги я стала создавать свою компанию. Но на протяжении 15 лет я работала еще и танцовщицей у разных хореографов, но также я работала в своей компании над постановками. Сейчас я уже не танцую, только создаю. В компании нас трое: продюсер, ассистент и я. Для каждой постановки мы набираем новых танцовщиков.
Вы работали в качестве танцовщицы у Жозефа Наджа.
Да, 4-5 лет. Это было здорово, он очень хороший и спокойный, он всегда слушает людей. Мне нравится вселенная Жозефа, его пластика, как он все смешивает, а еще он прекрасный художник. Я была рада с ним работать. Он также помогал моей компании – позвал нас в свой танцевальный центр (Национальный хореографический центр Орелана – прим.ред.). Жозеф спокойный человек, не очень общительный, но когда он может помочь – он это делает. Он очень щедрый.
Его работы сильно повлияли на ваши?
Думаю да. Не знаю как, но точно повлияли. Я участвовала в его пяти постановках, и конечно, я многое у него почерпнула.
Есть ли у вас собственный стиль в танце и как вы можете его охарактеризовать?
Думаю, у меня есть свой стиль. Мои работы — это танцтеатр, как у Пины Бауш, не абстракции. В них часто присутствует текст. Мне нравится соединять реальность и вымысел. Танец на сцене – это реальность, которая происходит в данный момент, поэтому для меня очень важно, чтобы танцовщик был очень включенным, мы долго работаем над этим.
Какие темы вам интересно исследовать в своих работах?
Зависит от постановки, но, наверное, память. Мое первое соло в Японии было о моей матери – она не танцовщица, но в моем теле очень много движений от нее. Это очень важная телесная память, и в то же время я добавляю какие-то свои собственные движения.
Ваша постановка для «Диалог Данс» «Мой ужин с тобой» — она про отношения или одиночество?
Думаю, и про то, и про другое. Как мы встречаем друг друга, как мы одиноки, даже если мы вместе. Там участвуют два дуэта, но по сути это как семья – кто-то из них может быть матерью, или отцом, они вроде близки друг другу, но в то же время они очень разные и им необходимо быть разными.
Почему вы взяли именно эту тему для «Диалог Данса»?
Мы общались на расстоянии, я обдумывала разные идеи, но мне нужно было посмотреть как они двигаются, как говорят, взаимодействуют друг с другом. Танцовщики компании, музыкант и я – мы все встретились впервые, до этого мы друг друга не знали. Поэтому я взяла тему встречи. Первая часть перфоманса о том, как мы встречаемся с людьми, как мы взаимодействуем. Потом появилась тема ужина, мы взяли стол, стулья, и все начало связываться друг с другом, но тема того, как мы встречаемся – она очень важная в перфомансе, это его основа.
Как вы встретили «Диалог Данс»?
Через хореографа Карин Понтьес, она работала с ними ( постановка «Потерянный рай», 2014г. – прим.ред.), а я танцевала у Карин 10 лет назад.
Работали ли Вы раньше со швейцарским музыкантом Симоном Берцем?
Нет, я также встретила его впервые в Костроме. Но он хорошо понимал меня, он пробовал все, что я просила сделать. Он из Швейцарии, я из Франции, мы работаем в России – это был интересный опыт. Мы обменивались нашими взглядами на постановку, обсуждали, что является важным в наших странах, почему он музыкант, а я хореограф, зачем мы вообще все это делаем.
Симон Берц будет импровизировать на сцене или исполнять свое сочинение?
Будет много импровизации. У него есть база – эта часть сальса, эта спокойная музыка. Поэтому это было интересно танцовщикам. Музыканту приходится быть очень открытым, смелым и включенным, поскольку у него нет партитуры. А у танцовщиков есть определенная хореография – это всегда одно и то же взаимодействие, и я говорила им, чтобы они были как и музыкант были очень открытыми, как будто они импровизируют. Не будьте уверены, не просто делайте, будьте более хрупкими.
А хореография полностью Ваша?
Мы создавали ее вместе. Много импровизировали сначала. Я давала задание, они импровизировали, и вместе мы выстраивали танец.
Как вам было работать с танцовщиками?
У них много техник – они могут танцевать сальсу, хип-хоп, контемпопрари. И они работают, много работают, совсем не ленятся, очень сильные. Они очень вовлечены и слушают, что я от них прошу, пробуют, они полностью мне доверяют.
Вы впервые работаете с русскими танцовщиками?
Да.
Хотели бы еще?
Конечно. Во Франции я уже всех знаю, все делают похожие вещи, для меня это не очень интересно. Когда я уезжаю из Франции, для меня все новое. Я, конечно, испытываю стресс, но стараюсь каждый раз делать что-то новое, чего еще не делала. И мне понравилось работать в России.
Вы сказали, что во Франции все одно и то же, что это значит?
Просто современный танец – это небольшой круг общения, где все друг друга знают. Мы очень ценим, что нас спонсирует правительство, выделяет деньги на постановки, в этом нам очень повезло. Но иногда полезно выезжать из Франции, чтобы видеть, как работают другие.
У вас есть любимые французские хореографы?
Нет. Много проектов, которые мне нравятся. Вчера я была в Париже, там была большая акция Crazy about dance – в течение дня много танцовщиков и компаний показывали разные перфомансы и танцевали с прохожими на улице, это было очень здорово. Современный танец долгое время был закрытым, далеким от людей, а сейчас танцовщики хотят, чтобы в него включались не только зрители театров, но и простые люди.
Что Вас вдохновляет?
Многие вещи – литература, кино, театр. Я даже больше люблю не ходить в театр, а читать пьесы. Меня больше вдохновляет текст, чем постановки.
Кто писал текст для постановки «Мой ужин с тобой»?
Мы вместе с танцовщиками.
А кто занимался реквизитом и костюмами?
Тоже все вместе. Ходили по магазинам и секонд-хендам.
Тема одиночества задает нерадостное настроение постановке?
Скорее ностальгическое, меланхоличное. Но во время работы над ней мы очень много смеялись. Постановка похожа на сон, исполнители говорят о призраках. К концу становится непонятно, реальность на сцене или нет.
Сейчас вы работаете над новым проектом?
Да, их два. Один в Индии, другой проект моей компании. Я буду работать с исполнительницами традиционного индийского танца, в котором только 80 определенных движений, это будет что-то абстрактное, геометричное. А во Франции будет работа, близкая к той, что я делала в Японии двадцать лет назад. Буто очень связано с темой памяти тела, я хочу дать эту тему танцовщикам. В течение семи лет я была ассистентом своего буто мастера, и после этих лет он сказал мне, что теперь я все знаю сама. Но я не танцовщица буто, я исполнитель современного танца, поэтому эта постановка будет не полностью в стиле буто. Раньше я чувствовала себя более застенчиво в этом стиле, но сейчас я хочу сделать что-то радикальнее, пойти до конца.
Беседовала: Нина Кудякова
