«Изотоп.Лаб» показал в Уфе спектакли «Плюмбум» и «Эфир» Ярослава Францева
«Изотоп. Лаб», всероссийский мультидисциплинарный science-art проект на стыке современного танца и науки, придумал театральный художник, режиссер и педагог Ярослав Францев вместе с ученым и медиахудожником Ильей Вольновым. Цель проекта в сезоне 2021-2022 — создание театрального триптиха при участии команды фестиваля «Ради света» с российскими сайенс-арт художниками и учеными на базе региональных танцтеатров. «Изотоп. Лаб» реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. Из трех задуманных спектаклей готовы два.
Сайенс-арт перформанс«Плюмбум» («Свинец») поставлен Ярославом Францевым на труппу челябинского театра современного танца Ольги Пона. Главная декорация спектакля – железный забор. Саунд-дизайн ( Евгений Климин, г. Одинцово) создан из звуков металла. Брутальный персонаж в строительной каске, украшенной палочками как перьями, отчего его голова похожа на хвост павлина, крутит и вертит своей паствой. Паства-толпа марширует, пытается импровизировать, слушается верховного строителя как заговоренная. Отличительная особенность пластического костюма участников толпы – мягкий позвоночник. В любую секунду позвоночный столб теряет твердость и тело падает на землю, на колени, на другое тело – как сдирижируют. Обладатели послушных тел пытаются дышать, проговаривая текст о своем счастье, но задыхаются от недостатка кислорода, удушения. Верховный строитель гулко высыпает на авансцену из алюминиевого ведра железные обломки и играет ими в шахматы. Живые люди-«фигурки» чутко отзываются на скрежет. Обломки железа – главный строительный материал в мире «Плюмбума». Это и огниво, и ксилофон, и барабанные палочки. Это и суть людей-«фигурок».
На сцене появляются штыковые лопаты. В руках людей-«фигурок» они становятся тотемной винтовкой, стрелками неумолимых часов, застрявших в железном веке, хоругвями, транспарантом. Солисты челябинского танцтеатра Степан Баннов и Татьяна Крицкая исполняют пронзительный лирический дуэт о любви, загорающейся вопреки всему. И пусть Он в бронежилете, а Она в топе из пайеток, сделанных из легкого сверкающего металла. Люди железного века тоже живут и любят. От их любви, тепла, радости «железный занавес» рушится наполовину.
Начинаются удальские пляски под гармонь и балалайку; дальше, конечно, драка, но и в своей нелепой неизбежности она кажется более нормальным проявлением жизни, чем марширование под шахматы из железных обломков за плотно закрытым забором. В руках мужчин появляются молотки и кувалды. Становится ясно, что полусвобода для людей железного века ничем хорошим не продолжается: они не имеют инструментов для жизни на более обширном периметре, с большим объемом кислорода. Пока толпа кружится вокруг нового божества с зооморфной головой, чертя в воздухе зажженными фонариками или неся их как свечки, персонаж Степана Баннова падает на колени и читает текст, где есть такие строки:
Нет из нас никого, кто под облаками надолго.
Мне не жаль, но я здесь быть был рад –
Я видел радугу.
Радуга, заключенная в тюрьму прямоугольника флага,
Трепещет над головами, в которых теперь темно,
В которых бредовых идей раскисает зловонная брага
И радуга смешивается в коричневое пятно.
(Дельфин, трек «387», альбом «442»).
Вокруг расцветает базар, слышны покрикивания про носки «три пары за сто», людей теснят щитами, они закрываются в коробочку листового железа и больше не выходят. Вокруг них вырастают кресты из лопат. Железные обломки — вместо фото.
Эфир как некий мифологический особенный воздух, которым дышат боги и, возможно, простые люди далекого светлого будущего, стал темой спектакля-медитации «Эфир», поставленного Ярославом Францевым на труппу калужского Инновационного театра балета. В начале спектакля ведущий солист труппы ИТБ Артур Микоян проговаривает фрагменты текстов Платона, Дмитрия Менделеева, Елены Блаватской и Николы Тесла, которые в свою очередь интересовались природой эфира. Легчайший предельный газ, обладающий высокой степени проницаемости, пронизывающий материю, для которого она бесплотна. Эфир, чистый и нечистый огонь.
«В начале творения существует только эфир. Все сущее вышло из эфира и в эфир же вернется. Материю можно назвать кристаллизовавшимся эфиром. Эфир есть квинтэссенция всей возможной энергии…».
Одетые в графичные, геометричные черно-белые костюмы (художник Софья Кобозева), люди обретают дыхание под руками мерно и мощно дышащего шамана. Превращение красивой черно-белой человеческой массы в самостоятельно дышащих и двигающихся людей навеяно режиссеру-постановщику картинами московской художницы Светланы Калистратовой, кандидата технических наук, посвятившей жизнь исследованию математических проблем комбинаторной геометрии. Глубокое и спокойное дыхание наконец смещает фокус внимания людей с того, как они выглядят, на то, что они чувствуют, и как важно быть сосудом покоя и света. Медитация-кружение в золотистых юбках-солнце становится завораживающим финалом «Эфира», мечтой, утопией и примером для будущих нас.
Текст: Екатерина Васенина, Уфа-Москва
