12 июня Новая сцена МХАТа стала местом соединения уличного танца и контемпорари. Два показанных перформанса использовали эту лексику по-своему. “LOOP” Евгения Мелентьева был обозначен в программе как “дуэт, который неизбежно будет прочитан, соотнесен с социальным взаимодействием”. Действительно, Евгений вместе с Алексеем Сидельниковым начали с простого приветственного рукопожатия, естественного, повседневного. А затем исследовали, во что это взаимодействие может развиться: ритуал, борьба, что-то иное?
Создалось ощущение что работа делилась на три части. Вначале и правда главной темой была борьба, состязание, проявление агрессии. Впрочем, достаточно партнерское, не на уничтожение, а скорее как подростки проявляют себя в социуме.
Потом взаимодействие перформеров стало похоже на ленту Мебиуса. Они переплетали руки, становились друг для друга лабиринтом. Эта часть больше всего соотносилась с названием, ведь “loop” переводится как “петля”, а в анонсе обозначен то ли как виток спирали, то ли как замкнутый круг. Это была скорее спираль, по которой зрителя провели к финальной части. В ней танцовщики стояли рядом друг с другом и работали в основном руками, подхватывая то узор, то темп, то характер движения.
Они как будто слились в единую кинетическую скульптуру. Причем не на уровне физического контакта (его почти не было), а ритмически. Так же бывает, когда идешь с человеком в ногу, одновременно говоришь какое-нибудь слово, или дышишь в такт. В какой-то момент я обнаружила себя просто без мыслей, медитативно смотрящей на их диалог.
Во второй части вечера сцена перешла к FarForYо и их перформансу “Free ART” о природе импровизации. В анонсе вечера они дополнительно обозначили, что в режиме творческого процесса “здесь и сейчас” хотели бы “продемонстрировать то как мы взаимодействуем друг с другом, как уходим глубоко в себя и выныриваем обратно”.
В отличие от первого номера, здесь активно задействовали возможности сцены: меняли освещение, добавляли дым и по-разному использовали белые эластичные ленты. Сначала участники обматывались ими, наступали на них, растягивали, как будто измеряли с их помощью собственное тело. Пытались понять, что с ними делать, продолжая тему петли из предыдущего номера. Их вытаскивали из пола, в них старались пролезть. В какой-то момент появился участник, тянущий на себе целый пучок этих лент, закрепленных где-то в верхнем углу сцены.
Возникало ощущение, что так люди оказываются привязаны своими мыслями к прошлому: идти можно, но нижний брейк не станцуешь. Не знаю, какой смысл закладывали авторы, но я стала размышлять на тему свободы действий и внутренней свободы. Тем более что в том же анонсе говорилось, что импровизация – не только про “здесь и сейчас”, но и про состояние пристального внимания, концентрации и при этом настоящей свободы действия.
В середине перформанса внимание стало “соскакивать”, казалось, что самое интересное и живое — это взаимодействие ребят друг с другом. В моменты, когда оно происходило, они как будто искрили, появлялся смысл и сюжет.
Когда же они уходили в себя (как и было обещано), невольно хотелось подумать о том, насколько уличный танец и сцена подходят друг другу? Что он теряет, приходя “в коробку” театра, как это же действие смотрелось бы на улице? В другом помещении? До сих пор помню любопытство от новости что FarFor пригласили исследовать бывшее посольство ГДР, которое сейчас занимает Гёте Институт. Кажется, было бы интереснее смотреть на ребят именно в такой урбанизированной “среде обитания”. Но с другой стороны, может быть, именно сценическая коробка и зрители, которые не уйдут через минуту по своим делам, как прохожие на улице, позволяют прожить на сцене тот самый уход в себя? Показать не только экстравертность, но и интровертность?…
Тем временем на сцене белую одежду Banzay BNZ расписывают черной краской из баллончика. И снова цепляет не само действие, а внутренняя алхимия между исполнителями. Ну и сильный запах краски, улетающий в зрительный зал. Три участника продолжают танцевать, еще трое поворачиваются к залу спиной и рисуют что-то на длинных и широких белых лентах, лежащих на полу. Непонятно, взаимодействуют ли пары танцующий-рисующий, или это параллельные процессы. Но очень любопытно видеть три танцевальных соло и три графических. Ленты поднимают, как декорации или колонны, и действие продолжается.
В финале перформеры наконец-то включили всю свою харизму и накрыли зал своей энергией. Было ощущение, что мы на городской площади смотрим сильный танцевальный баттл. И что участникам невероятно кайфово друг с другом взаимодействовать, подхватывать идеи, развивать их, держать один ритм и давать место сольным выходам. Финал настолько отличался по атмосфере, что даже подумалось, это они сдерживались все остальное время, или так и было задумано? А может, это было начало поздравлений Banzay с Днем рождения? Наверное, проживать свою работу на сцене с друзьями и видеть глаза зрителей — самый лучший для артиста способ отпраздновать.
Тем временем публика и танцовщики расходятся. На сцене остаются висеть три разрисованные ленты. И еще острее становится ясно, что графическую импровизацию можно зафиксировать, а в танцевальную — только всматриваться и ловить в моменте.
Текст: Светлана Кондратьева
Фото: Михаил Хусаинов
