Из любого человека, нормального, исходит какой-то свет, правда?
Для чего был создан фестиваль «Проба»?
У меня есть студенты, которые не могут себя реализовать, потому что танец модерн, как мне кажется, стоит немного на обочине. Он никак не займет своего достойного места. Потому что направление очень красивое. Для меня очень важны слова Прельжокажа, что хореограф работает скульптором-монументалистом. Должна быть повышенная чувствительность к движению, ответственность, нужно придавать значение каждому миллиметру движения. Нам хотелось создать такое место, где студенты могли бы реализовать себя. Кажется, что надо преодолевать уже какие-то штампы. Все двигается, ускоряется, штампы быстро накапливаются в любой сфере.
Как вы избавляетесь от штампов?
Мне студенты помогают. Они меня вдохновляют. Я включаю музыку, начинаю импровизировать (в модерн я пришла как импровизатор). И они сразу: “Вот это движение мы берём в урок!” А я что-то у них выбираю. Мы друг друга оцениваем, выбираем что-то новое. Мы изучаем какие-то приемы, понятно, что не будем изобретать велосипед постоянно. Но что-то деформируем, ищем свою интонацию, свой голос. Одну и ту же фразу каждый человек может произнести по-своему. В этом одна из прелестей жизни, что в ней столько красок. Радуйся им и отрази их в танце.
В чем особенность русского современного танца, в частности в институте?
Институт (МГИК, кафедра хореографии) создавался на базе народного танца. Раньше я от него отмежевывалась, но сейчас уже переболела этим и с интересом смотрю, это тоже материал для образования. Более того, я считаю, что если что-то не получается, то это полезно отрабатывать, чтобы выбивать штампы. Если тебе что-то неудобно делать, значит, тебе нужно это проработать.
Я не могу сказать, что в институте много русскости. У нас был студент, который интересно ставил по Горькому или Островскому. Мне кажется, особенность — это содержательность. И мне кажется, для русского человека важно, что искусство должно греть, и так зима длинная, солнца мало. А в западноевропейской культуре танец был как психотерапия, избавление от комплексов. Он не учитывал зрителя. Мне кажется, танец должен приглашать зрителя к беседе.
Каких хореографов Вы смотрите для поиска нового и преодоления штампов?
Сейчас у меня меньше на это времени, но на фестивали я хожу, youtube не очень люблю. Для меня стимулом преодоления штампов является “гага”, эта техника делает тело таким пластилином, из которого можно вылепить что угодно. Охад Наарин мне очень нравится. Сегодня существует столько пластов культуры одновременно, и, мне кажется, в пластике у него это отражено. В его хореографии столько интересных деталей, это и техника, и владение жестом.
Какие свои работы вы покажете на фестивале?
Будет фрагмент спектакля, который называется «Трое и ангел». Постапокалиптическая история: три музыканта оказываются на крыле ангела в пустыне, там они встречают такого странного персонажа, я его из жизни взяла — у магазина стоял мулат и выкрикивал названия брендов, каких-то экзотических. Похож на персонажа из “В ожидании Годо”, который все говорит, говорит и не может остановиться. А сюжет мне подсказала Женя (танцовщица), она сказала: “Я представляю, что мы, трое музыкантов, с тележкой и куда-то идём».
Александр сказал, что это была ваша инициатива создать фестиваль.
Появилась площадка для показа. Да и эта идея у меня была уже давно. И мы с Сашей (Могилевым) решили сделать фестиваль. Он очень активный, талантливый, и ему я больше всего доверяю.
В чем концепция фестиваля?
Найти свою интонацию. Объединить профессиональных танцовщиков и студентов. У меня много знакомых, которые не любят современный танец, потому что попадали на депрессивные постановки. Хочется для таких, как они, показать другой современный танец.
Депрессивные — это какие?
В некоторых постановках есть момент неучитывания зрителей, и их это раздражает. “ Мы будем делать, что нам нравится, а вы, если хотите, смотрите”. И такая установка создаёт очень узкий круг, междусобойчик. Они начинают говорить, что их не понимают, такая жертвенность непонимания. Сделайте, чтоб понимали, учтите зрителя.
Я считаю, что мы живём в такое время уникальное, в которое можно все делать. Вопрос, как ты это делаешь.
Кто ваш зритель?
Мы решили, что не будем ориентироваться на узкий круг. Понятно, что не сразу получится. Но мы надеемся на разнообразную аудиторию. В дальнейшем, если найдется спонсор, хотим делать серьезные постановки.
Какие ещё планы у фестиваля?
Большие! Хотим в регионы идти. Это долгосрочные перспективы. Думаем сделать «ИнтерПробу» с иностранными танцовщиками. Нам уже пришли заявки из Украины и США, но Саша пока их отклоняет ради русских танцовщиков.
Украина же не совсем «иностранная».
Там почему-то интенсивнее развивается современный танец. Возможно, там больше его финансируют. Без денег у нас очень сложно что-либо развивать. Практически все на энтузиазме.
Есть планы привлечь спонсоров?
Конечно, мы мечтаем об этом. Есть люди, которые помогают. Но на все этого не хватает.
А что ещё будет на вечере показов? В прошлый раз в фойе был музыкант, и показывали перформанс.
Музыкант снова будет играть в фойе. Также зрители смогут посмотреть выставку фотографий танцовщиков. Первый вечер – более торжественный, с шампанским, дресс-кодом, и билеты на него подороже. Из нововведений – Вечер будет транслироваться в Интернете.
Беседовала: Нина Кудякова
