В начале года в ДК Трехгорка прошла премьера танцевального спектакля по мотивам произведений Набокова «На себя/от себя». Спектакль проходит ежемесячно, немного видоизменяясь, но неизменным остается аншлаг в зале Трехгорки. Мы побеседовали с авторами спектакля – художником-сценографом Ольгой Дыховичной и хореографом Татьяной Чижиковой.
Татьяна, в какой момент ты поняла, что в классическом танце ты больше не хочешь быть и перешла в contemporary dance?Ты ведь изначально занималась классикой?
Татьяна: Я никогда не хотела стать классической балериной, хотя классикой заниматься очень любила. Это дисциплинирует, учит работать, дает незаменимую техническую базу, выносливость, тренирует волю и характер. Когда мне было 12 (это 2-3 класс балетного училища) к нам пришла преподавать танцовщица Камерного балета Москва – Ромуне Ходоркайте, и у нас появилась дисциплина современный танец, то есть мы практически с самого начала профессионального образования были знакомы с этим направлением. Позже, в мои 15, к нам пришёл уже другой педагог из того же коллектива- Света Шишкина. И тут понеслось! Я тайно снимала все спектакли Камерного (первый состав), дома смотрела их, знала все партии и за всех, весь репертуар! Параллельно случались мастер –классы европейских хореографов, рвалась на них всеми правдами и неправдами. Совсем юная ходила на просмотр к Виму Вандекейбусу (кажется 2000-й г.). Позже, самые первые летние школы ЦЕХ, стажировка в Камерном балете Москва и т.д. Хореографический лицей был закончен, диплом артиста балета получен, а я осталась в современном танце.
Что можешь сказать об обучении в ГИТИСе? Насколько оно было полезно? Оправдало ли ожидания?
Любое обучение полезно, если хочешь учиться. Опять же – саморазвитие, самодисциплина, профессиональная самостоятельность и инициатива. Кто сказал, что этому не нужно учить? А как этому учить- дать людям возможность самим набираться опыта, а не класть в рот готовых решений. Именно это – огромный плюс этого обучения.
Помимо знакомства с Аллой Михайловной и другими прекрасными педагогами , обучение в ГИТИСе давало возможность делать работы, презентовать их зрителю, а не оставлять в репетиционном зале на зачете. Такой опыт обучения у меня тоже есть. Но ты крепнешь в профессии , именно когда показываешь свои работы зрителю. Это, конечно, с подачи Аллы Михайловны, за что ей большое спасибо.
Хоть у меня и был на момент поступления в Магистратуру диплом хореографа, даже почти два, уверенности в верности выбора профессии было значительно меньше. А вот после обучения в ГИТИСе веры в свои возможности поприбавилось. Количественное рано или поздно перерастает в качественное. Опыта стало больше. Смелости тоже. И мысли о том, что скажут другие о моих работах ушли на второй план, а то и на третий.
По поводу ожиданий. Я ничего особо не ожидала поступая учиться. Но , я уверена, что получила все, что было нужно мне.
Как вы познакомились , и почему решили ставить по Набокову? Помню, в ГИТИСе Татьяна уже ставила миниатюры по нему.
Ольга: Наше знакомство с хореографом Татьяной Чижиковой состоялось в рамках танцевальной лаборатории «Сота» и курса Театральной сценографии Высшей Британской школы дизайна. Результатом этой коллаборации стал променад-спектакль «Весна Священная», который несколько вечеров шел в Боярских палатах. Это и было первым сотрудничеством с Татьяной – мы сделали несколько сцен к спектаклю. После чего Татьяна предложила вместе делать спектакль на стыке танца и театра, и мы решили, что сюжет будет основан на интерпретации нескольких Набоковских историй. Местом действия и основной темой стал отель, где особо остро переживается ощущение бездомности и свободы, концентрации жизни, которая интенсивна и быстротечна.
Набоковские сюжеты исследовались через понятный всем участникам спектакля личный опыт — это и исследование границ одним человеком другого, нарушение этих границ, иногда болезненное. И неудобные ранящие чувства, которые испытывают участники треугольника. И соперничество – как форма взаимодействия между людьми… Эти психологические феномены развивались в хореографию и визуальные образы.
Татьяна: Это тянется из ГИТИСа , да. У нас было такое задание от Аллы Михайловны. Мне персона Набокова симпатична. Нравится его язык, нравится структура рассказов – многие из них можно в любом месте разорвать и место разрыва сделать началом. Меня всегда волнует финал его произведений – он между строк, со вторым дном, не дает никакого ответа и не учит. Мне нравится его дерзость и то, как он не стеснялся высказываться о русских классиках. Нравится, как показан гений человека, его несоответствие социальным нормам, нравится как растерян мужчина — герой его рассказов и романов. Мне нравится, что у Набокова мало женских переживаний, в основном мужские. Отель — как место в котором Набоков провел большую часть жизни, так и не заимев настоящего дома. Отель как место событий во многих его произведениях. Отель , для меня – как ощущения временности всего происходящего с людьми. «Люди въезжают и выезжают и ничего не происходит» ( «Гранд отель»). В одном номере отеля целая палитра человеческих историй. Разных. Которые сменяют одна другую.
Ставили ли вы уже спектакли?
Татьяна: В моем багаже два дипломных часовых спектакля, и постановки в малой форме — для фестивалей в основном. Работы в качестве хореографа в драматических театрах и антрепризах.
Ольга: Для меня это дебют в создании полнометражного спектакля. Мой предыдущий опыт связан только с работой в кино. Кино дает много возможностей исправить уже отснятый материал – монтаж позволяет скрыть то, что не получилось, или усилить определенные моменты, или расставить совершенно иные акценты. У театра иная природа. Когда начинается спектакль – его уже не остановить, и в этом есть более острое переживание и для зрителей, и для создателей. Ничего нельзя изменить, нельзя вмешаться – все отдано на откуп актерам, которые находятся на сцене.
Расскажите о творческом процессе создания – как он проходил? Как созавалась хореография – по импровизациям и при участии танцовщиков или хореограф давал готовый материал?
Татьяна: Мы с Ольгой давали задания ребятам. И из этого набирали материал. Практически вся хореография — это материал артистов. Мне так интереснее работать. Хотелось уйти от собственных интерпретаций и оставить ребятам воздух для высказывания. Работать в соавторстве с Ольгой очень интересно, она предлагает такие вещи , которые мне бы никогда не пришли в голову. Это отличный опыт, очень питательный. Еще у нас есть эдвайзер Юра Чулков, он свежим глазом смотрел на материал, давал обратную связь. Подсказывал что-то. То есть все было открыто и широко. Высказывались все. И это тоже опыт , поиск компромисса, уважение к точке зрения тех, кто вместе с тобой идет.
Ольга: По началу это была лабораторная работа – поиск и исследование. Мы делали много упражнений, зачастую нетанцевальных. В спектакле есть движения и есть паузы, и важно было, чтобы последние передавали чувства. Мы просили танцовщиков писать ассоциации, которые у них возникают с определенными Набоковкими понятиями, выделяли из этого потока слова, которые оказались неожиданными и важными и работали с этими словами и с телом. Например, мы брали важное для Набокова слово «пошлость» — и у каждого свое наполнение этого понятия. Поэтому в хореографии есть какие-то очень конкретные личные ассоциации. Также мы работали с психологическими феноменами, например, с темой границ – мы исследовали, как мы защищаем свои границы, где кончаемся мы и начинается другой человек. Любые отношения – это про границы. Мы создавали этюды о границах и отношениях и сделали для себя некоторые открытия. Например, что комфортно находиться далеко друг от друга и совсем близко. Но есть такая дистанция, примерно 50-70 см, когда становится некомфортно. И мы старались выстроить на этой дистанции хореографию.
Какой опыт вы получили?
Ольга: Опыт, который я вынесла из этой работы : важность доверия и уникального контакта с артистом или танцовщиком для разделения общих смыслов и чувств, о которых повествуется в спектакле. В кино есть крупные и средние планы, можно уйти за спину актеру, можно показать деталь – очень широкий инструментарий, который можно использовать для усиления актерской игры . А театр – это всегда общий план, и крупный план рождается только эмоцией от актерской игры. Нет возможности сказать зрителю : «Не смотрите ему на руку, а посмотрите сейчас на лицо». Фальшь и неосознанность моментально считываются зрителем. И на актерах лежит большой груз и ответственность ведения спектакля здесь и сейчас, именно поэтому следующий спектакль не повторяет предыдущие. И мне кажется, мы добились определенных результатов, потому что наши ребята полностью отдаются процессу.
Какие-то сюжеты вы пытались отразить в спектакле, или все было основано скорее на идее отеля? Кроме тенниса больше ничего связанное с автором не обнаружила.
Татьяна: Стремлений к иллюстрации сюжета того или иного произведения — не было. Есть некоторые картинки, отдельные сцены в спектакле, которые взяты из рассказов и романов Набокова. Они происходили в отеле.
Кстати, теннис совсем случайно появился! Я не знала, что Набоков любил теннис, только про шахматы и бабочек. Все-таки случайностей не бывает!
Почему в последней версии вы решили поменять финал: портье все-таки затанцевал?
Ольга: Мы решили постоянно менять финал. В отличие от кино, где в итоге ты получаешь законченное произведение, театр (что для меня было приятным открытием) – это процесс. И изменения не только возможны, они необходимы, чтобы произведение оставалось живым. В нашем спектакле герой-созерцатель (портье, роль которого исполняет Алексей Кирсанов) занимает все больше и больше пространства в спектакле – непонятно, то ли истории рождаются у него в голове и он управляет этими героями как своими фантазиями, то ли он просто наблюдатель , у которого нет своей жизни, а есть только возможность созерцать чужую. И с каждым спектаклем Алексей все больше занимает место этого самого автора, который в какой-то момент теряет власть над фантазиями, и они превращаются в кошмар, от которого он не может избавиться. И он попадает на территорию придуманных персонажей, где совершенно иные законы существования, поэтому он может позволить себе и начать танцевать, и петь , и говорить.
Будет ли у вас еще совместная работа?
Ольга: Надеюсь, потому что это для меня это был важный развивающий опыт. Следующий шаг – найти спектаклю киноформу, в спектакле уже есть приемы из кино, но я думаю усилить эти краски – добавить диалоги и нарратив, по сути это будет стык кино и танца. О конечном результате сейчас сложно сказать, потому что это эксперимент, в котором нужно быть открытым и готовым к изменениям.
Беседовала/Фото: Нина Кудякова
Добавить комментарий