8 и 9-го декабря 2022 г. в Москве прошла премьера современного балета ОЗЕРО — первого спектакля, специально поставленного для пространства Дома культуры «ГЭС-2». Балет создан хореографом Альбиной Вахитовой и композитором Антоном Светличным.
Так получилось, что на премьере, не зная того, одновременно оказались два человека — Татьяна Знаменская (автор Dozado) и Екатерина Маллиндер (режиссер-хореограф, перформер), которые затем поделились своими впечатлениями об увиденном.
Как бы редакции ни хотелось связать их наблюдения в один узел (с пересечениями и параллелями) согласно закону классической драмы (о единстве места, времени и пространства) — всё же впечатления от премьеры у Татьяны и Екатерины сложились совсем по-разному. Тем интересней получилась драматургия премьерного вечера, 9-го декабря. Начинает свой рассказ Татьяна Знаменская:
Показ проходил в зоне Проспект – это главная ось здания и самое большое пространство Дома культуры общей площадью более 1200 кв. м. Спектакль был специально поставлен для арт-центра.
Длинное, как змея, и пустое, как стебель бамбука, пространство было обрамлено скромным количеством зрительских стульев, таких же аскетичных, как и само пространство. Светло-серый пол, белые металлические фермы, две длинные белые галереи по периметру второго этажа, огромные окна и много, очень много воздуха. При погашенном искусственном освещении сквозь оконные стекла заползал вечерний свет города. Он цеплялся за конструкции, поигрывал на потолке и убегал снова в город, оставляя за собой чуть тоскливое настроение наступающей московской зимы.
Когда итальянский архитектор Ренцо Пьяно занимался реконструкцией старой «ГЭС-2», он предложил разобрать завалы, освободить заложенные оконные проемы и сделать крышу прозрачной. В результате превратил мертвую зону на карте города в общественное пространство, где возникает связь между людьми, стенами и природой. Но самое ценное – он вернул зданию свет.
©фото Глеб Леонов
На условной сцене в условном зрительном зале не было привычной темноты, как всегда случается в театрах перед началом спектакля. Даже при полном отсутствии освещения можно было разглядеть зрителей, сидящих напротив. Все погрузились в легкие сумерки. Нужно признать, что уличная иллюминация в столице работает на двести процентов.
С разных сторон от зрителей начали выходить перформеры на Проспект. Именно перформерами, а не исполнителями, танцовщиками или как-то еще, — были обозначены участники в описании спектакля на сайте. Тела сложились в четыре группы, похожие на кучи, на разном удалении друг от друга. Пятая группа медленно «стекала» со ступенек лестницы второго этажа. Пространство наполнялось пением птиц, кваканьем лягушек и звуками природы, как будто московским вечером в центре столицы разлилось озеро. Где-то пригрезилась дымка, которая легкими струйками поднимается с поверхности воды. Вся атмосфера располагала к чему-то уютному и теплому. Однако ни тепла, ни уюта не последовало…
Пространство «ГЭС-2», хореография и «Лебединое озеро» — это то, что может заставить меня выйти из дома вечером, в пятницу, в мороз. Но куда бы я не пошла, всегда испытываю определённые ожидания, правда, как показывает практика, чаще сверх ожидания.
Этот раз был не исключением. Прелюдия к перформансу получилась очень атмосферной: полумрак, музыканты и певцы, готовящиеся к своему выходу на верхнем уровне. Зрители изо всех сил старались не шуметь, чтобы не нарушить зарождающуюся ауру действия и не упустить его начало. Думаю, главный перформанс состоялся именно в этот самый момент. А дальше мой зрительский рейтинг выстроился примерно в таком порядке:
На первом месте — музыка и свет. Они настолько захватили, что всё чаще и чаще я поднимала голову к музыкантам и исполнителям. Музыка была определённо сильнее «лебедей» и складывалось ощущение, что вся хореография и сам лебединый акт создавались только ради того, чтобы я расслышала эту музыку.
Впервые увидела работу света на таком высоком уровне. Где-то на 10-й минуте крикнула себе: «Вау!». И дальше всё моё внимание в перформансе цеплялось за пространство-звук-свет.
Движение сорока танцовщиков позволяло рассмотреть в постановке несколько уровней. Простая хореография, почти что базовая, не требующая особого мастерства. Но как зрителю-эксперту мне не хватило дотянутых колен, устойчивых балансов и более бережного отношения к движению. Не говорю про контроль движения, а лишь про отношение к нему. Возможно, несложная хореография — часть задумки хореографа, чтобы перформеры не думали о технике и сосредотачивались на состояниях. И исполнители буквально купались в своих эмоциях, во всяком случае, там где я сидела, это хорошо передавалось. Но хотелось больше тела и через тела танцующих увидеть своё озеро. Всё-таки перформер — это проводник…
Мне никак не удавалось соединиться с перформерами и почувствовать, какие состояния они проживают. Тела отрешенно и равнодушно выполняли скольжения, прыжки, падения, перекаты и поддержки. Складывалось впечатление, что озеро внезапно высохло, оставив после себя тренажёрный зал и массу оловянных солдат, которые без внутренней энергии и каких бы то ни было эмоций выполняют набор заданных элементов.
Энергия заструилась только от одного участника в момент, когда он танцевал, как уже потом можно было догадаться, партию умирающего лебедя. Он начал соло с амплитудных движений, широких спиралей, постепенно уходя в воронку собирающихся вокруг него перформеров. Воронка становилась все плотнее, и его танец ужимался. В этих движениях и танце чувствовался переход от жизни к угасанию, от легкого дыхания к вакууму. Энергия вспыхнула и умерла.
Костюмы — полный восторг! Продуманные, оригинальные, лаконичные, но сложные изнутри. Их я начала разглядывать примерно на 30-й минуте.
И, наконец, композиция. В перформансе было пару ярких и весьма изобретательных моментов, особенно в начале, но потом сложилось ощущение, что траектории танцовщиков очень примерные, поэтому были столкновения и не совсем ловкие.
Тайминг и ощущение времени внутри композиции — сложная вещь. В «Озере» было два-три довольно затянутых момента, от которых даже накрывала физическая усталость. Сначала подумала, что это сделано намеренно, но если так оно и есть, мне было дискомфортно как зрителю.
Музыкальная задумка композитора Антона Светличного весьма любопытна. Он взял музыкальную партитуру Чайковского как художественную рамку, однако внутри нее узнать исходник было очень сложно. Партитуры электронной музыки Светличного поглощали в себя оригинал. Лишь иногда можно было услышать звуки, отдаленно напоминающие исходник.
Обилие электронной музыки, помноженное на холодный свет в белом помещении с серым полом и безучастными перформерами, напрочь стерло ощущение природы и чего-то естественного, того, что было в начале спектакля. Выхолощенное холодное пространство оставляло равнодушным к происходящему на сцене. Так бывает, когда авторы увлекаясь концептуальностью, теряют связь со зрителем, оставляя его мерзнуть в помещении с центральным отоплением.
Шоу состоялось и оно мне понравилось. Это тот случай, когда «Quantity has a quality of it’s own» («Количество само по себе качество»).
Мысль «Озера» абсолютно прозрачна, и с точки зрения понимания идеи хореографа не было ничего неожиданного. Хотелось чуть раньше сделать финал. Для меня он состоялся в тот момент, когда появился танец маленьких лебедей. Классическая лексика как будто высвобождалась из перформативных тел. Это было интересно и одновременно ностальгично. Вот тогда и нужно было закончить. На высокой грустной прозрачной ноте.
После показа вспомнился Экман, его стёб и развенчивание культа лебедя. Очень тонко и аккуратно, а самое главное красиво.
Авторы:
Татьяна Знаменская
Екатерина Маллиндер
©Фото — Глеб Леонов
©Dozado 2022
